| страж_вселенной | Дата: Четверг, 19.06.2014, 00:06 | Сообщение # 349 |
Сообщений: 3766
Статус: Offline
| Цитата страж_вселенной (  ) NN
авИАтор NN
Эта ночь бесконечна,
в которой касаются Души, Эта ночь так прекрасна,
где двое стоят у окна…
Обнимая созвездья, боясь их сиянье нарушить
Даже легким дыханием, светлых посланников сна. Эта ночь бесконечна,
в которой касаются Души, Паладины галактик с глазами смотрящими вдаль…
Прижимаясь сердцами, себя узнавая друг в друге, По
серебряным каплям бегущим внутри через край.
Эта ночь так прекрасна,
волнами смывая разлуки… Изумрудными искрами неба качая берилл.
Он пульсирует в нас, переливом зеркальных созвучий,
Шаловливо сбегающих в сердце... по краю скользящих перил.
Обнимая друг друга, все ночи,
как бусины в нити Ожерельем ложатся на хрупкий фарфор декольте,
В поднебесье застывшей, с улыбкой Джоконды, Богини
Белоснежной камеей, приветствуя нас вдалеке.
Эта ночь так прекрасна, в которой
есть место мгновеньям… Словно кадры из фильма, бессмертная
сага любви.
Где есть ты, где есть я….где мы вместе
стоим на коленях В храме древних галактик связавших нас
в крепкую нить.
Эта ночь бесконечна, в которой касаются Души...
Эта ночь так прекрасна, где двое находят друг друга…
http://f13.ifotki.info/org....092.jpg
На твоих устах уснула ночь.
На ресницах лунный свет лежит..
Ты, любимый, их не гонишь прочь,
Потому что ты так сладко спишь.
Чёрной завистью завидую я им.
Прогоняю ночи тени к берегам.
Чтоб сама могла поближе подойти,
Что б сама могла прильнуть к твоим устам.
http://img1.liveinternet.ru/images....500.gif
© Copyright: Мари Скляр, 2008
Свидетельство о публикации №108093001412
Живая музыка любви.
Она бессмертна, и всесильна,
И безгранична, и обильна,
И каждый миг ее ты жди.
Ей в этом мире все подвластно,
Все — от травинки и до звезд.
Она могуча и прекрасна.
Ее никак не обойдешь
http://f13.ifotki.info/org....112.jpg
ЭТА НОЧЬ ТАК ПРЕКРАСНА, В КОТОРОЙ ЕСТЬ МЕСТО МГНОВЕНЬЯМ…
|
| |
| |
| страж_вселенной | Дата: Пятница, 27.06.2014, 06:44 | Сообщение # 353 |
|
Сообщений: 3766
Статус: Offline
| Цитата страж_вселенной ( ) Живая музыка любви. Она бессмертна, и всесильна, И безгранична, и обильна, И каждый миг ее ты жди. Ей в этом мире все подвластно, Все — от травинки и до звезд. Она могуча и прекрасна. Ее никак не обойдешь http://f13.ifotki.info/org....112.jpg ЭТА НОЧЬ ТАК ПРЕКРАСНА, В КОТОРОЙ ЕСТЬ МЕСТО МГНОВЕНЬЯМ…
К чЕМУ/УМ сLOV,а,когДА звУЧИТ МЕЛ-ЕЛ-ЛОДИЯ? Но ГОЛОС/ЛОГОСлышЕНН рЯ-дом/ЯДром/морЯДороГОЙ и П-онЯТНО дЛЯ кОГО ОНа звУЧА-лАЛЛА,АХ!! ДЛЯ/ДЯ-тЛа О!ДНО-ОГО. ДЯТ-LOV что иШУТ в ДРЕВЕ/ВЕДРЕ РОДо(м)ОВОМ ПИ-ЩУ(КА) дЛЯ СЕРДцА/АДРЕС цЕННтРА и УйМА. еДЯТ/ДиТЯ ТыЕБ_Я. СУТРА/СУТь_РА и ДОН-очи. РОД-и-ЧьИ.
И слышЕНН вХОД/вДОХ и выДОХ/выДОХ/ХОДиКОВ, НАСсТЕНьных чАСОВреМЯ сОБИ-РАЙет сВОЙ уLOV,даже когДА СМОЛкАет БА-БАЛ-АлАлАечНАЯ/ЯНА стРУНА/сАтУРнА КОЛьцА звУК-РАшЕННиЯ виДНА/НАД СИ-Я-НИ-Ями/имЯ сВЕЧНОГО/ОГ-НЯ/ЯНскОГо/ГОНЯ кОНЯ БОгЯНа РОДнЯ.
алекС-ЕЙ АРХИПовский/АРХИсПЕЛ. АРХИ-ПЕЛ-ЛАГ ГУлЛАГ КОЛыБЕЛой с КОЛЫ-МАмой ЗоЛОтом/мотИВ ПЕС-ТРЕЛь/аР-ТЕЛь/сТАРА-тель неДаР зеМнЫх иСКАТель.
В то же время не соответствуют действительности домыслы о том, что через Колыму прошли «десятки миллионов» заключенных. К сожалению, такая «статистика» встречается даже у Варлама Шаламова. На самом деле, по данным исследователей, с 1932 по 1953 год в лагеря Колымы было завезено всего 740 434 человека, а общее количество осужденных к дате упразднения «Дальстроя» (1957 год) не превысило 800 тысяч человек. Из них умерших 120–130 тысяч, расстрелянных – около 10 тысяч человек. Колыма со всеми приисками, рудниками и лагерями просто не способна была принять и трудоустроить большее число зэков. Так, в 1940 году УСВИТЛ насчитывало 354 лагерных подразделения, разбросанных на огромной территории. Сюда входило множество мелких подкомандировок из нескольких десятков человек. На всех точках лагерной Колымы к концу 1940 года работало 176 685 заключенных. Даже для «урожайных» послевоенных лет эта численность оставалась предельной.
Так что выражение «золотые деньки» на Колыме пахло смертью…
Между тем «Дальстрой» уже к 1948 году становится суперорганизацией: его бюджет занимает третье место в стране – после РСФСР и Украины! Что неудивительно, учитывая показатели гостреста по добыче золота. Если в 1932 году на Колыме было добыто 511 килограммов химически чистого золота, то уже в 1940 году – свыше 80 тонн. Для сравнения: царская Россия, занимавшая в 1913 году по добыче золота первое место в Европе и четвертое – в мире, «отметилась» 60,7 тонны… Радостный Сталин даже поставил грандиозную задачу: догнать и перегнать Трансвааль – мирового лидера, который выдавал до 400 тонн чистого золота в год. Этим заявлением великий вождь перепугал западные страны – однако показатели 1940 года не удалось более повторить никогда…
Но какой ценой достигались эти показатели?
ТРАНС-СВАаЛЬ/ВАЛЬС/СЛАВЬ родИНкА ДРАГ.сКУЛЫ, а чТО ЧЕМ/МЕЧ-ты ЛУЧше всЕго отпуГНУТЬ ВОЛЬных S-TARA-телЕЙ? КОНеОчно БАсНЯМИ о WAMPпирАХ/ХА-ХА. такО!ВА(С) ПаЛАТА за доБЫ_ЧЬуЮ. АЗоЛОТО ну,жеННо КОМп,У? КОНечно НИ-БЕРУ/НИеБИ-РУ,т.к. ЛУЧ-ший проВОДНИК ЕННеРЖИ/ЖИР/РЕЖьИМ ТОТ-ального аСТРАха-ха и КОН-тРОЛЯ/РОЯЛь/коРОЛЯ.
Однако это осуществлялось за счет чудовищной эксплуатации бесправных лагерных «сидельцев». Смертность на Колыме была выше, чем в других лагерях страны. Заключенных рассматривали как рабов. Прямо с парохода арестанты попадали на «невольничий рынок»: «В такие дни город превращался в огромный пчелиный улей. К бухте Нагаева со всей Колымы спешили свободные грузовики ЗиС-5… Возле пирса № 5, куда причаливали пароходы “с человеческим грузом”, заключенных выстраивали в колонну – по пять человек в шеренге и под конвоем по проспекту Ленина через весь город гнали в санпропускник… То, что происходило дальше, ничем не отличалось от древнего невольничьего рынка. Прибывшие начальники, не спеша, обходили свежий этап и отбирали людей для собственных нужд. В конце концов, одних зэков оставляли на месте, других ЗиСы развозили по колымским лагерям… Случались и многодневные пешие этапы… По самым труднодоступным лагерным пунктам зэков развозили даже на самолетах “Дуглас”» (Иван Джуха. «Стоял позади Парфенон, лежал впереди Магадан»). Рынок рабов определял дальнейшую судьбу заключенного. От того, куда зэк попадал, зависело, сколько он протянет.
Самое страшное – золотые прииски и рудники, где было сосредоточено 90% лагерного населе¬ния Колымы. На Колыме действовали несколько исполинских горнопромышленных управлений (Северное, Южное, Юго-Западное, Западное, Тенькинское, Чай-Убинское и т.д.) с золотыми приисками, оловянными рудниками и таинственными местами разработки «малого металла». «На золоте» рабочий день летом четырнадцать часов и никаких выходных дней, состав забой¬ных бригад менялся в течение золотого сезона несколько раз. Многие уходили в больницу, в инвалидные лагеря, в могилу.
Промышленная добыча золота на Колыме сопряжена с особой сложностью и требует огромных усилий. Золотосодержащие пески порой залегают на глубине до десяти-двадцати метров – и это в условиях вечной мерзлоты, где даже летом на глубинах свыше метра «песок» – такая же твердая порода, как и гранит. В малоизвестном куплете «Ванинского порта» пелось:
Сто тонн золотишка за год
Дает криминальная трасса.
А в год там пускают в расход
Сто тонн человечьего мяса...
Конечно, ста тонн золота в год Колыма не давала никогда, да и с человечьим мясом явное преувеличение. Но сам принцип – не жалеть лагерников для выполнения постоянно растущих планов – отражен верно.
Еще древнегреческий историк Геродот Галикарнасский (484–425 гг. до н.э.), описывая земли севернее реки Танаис, рассказывал: «Во всех названных странах зима столь сурова, что восемь месяцев там стоит невыносимая стужа… Море здесь и весь Боспор Киммерийский замерзают, так что скифы… выступают в поход по льду и на своих повозках переезжают на ту сторону до земли синдов. Такие холода продолжаются в тех странах сплошь восемь месяцев, да и остальные четыре месяца не тепло». Это определение холода, судя по всему, в Греции стало крылатым выражением, и даже в 200 году нашей эры древнегреческий ритор и грамматик Афиней в восьмой книге своего сочинения ''Пир мудрецов'' замечал об одном из фракийских городов: «В Эносе стоит восемь месяцев мороз и четыре стужа».
Не знаем, разошлась ли эта шутка по миру, однако до России она дошла точно – причем сначала не до далекой Колымы, а до более близкого Санкт-Петербурга. Здесь существовали как минимум с XIX века язвительные сентенции: «В Петербурге три месяца зима, остальное – осень», «В Петербурге восемь месяцев зима, остальное – дурная погода» (Наум Синдаловский. «Петербург в фольклоре»).
Да что там Петербург; вспомним поэму Николая Некрасова «Русские женщины», где иркутский губернатор отговаривает княгиню Трубецкую от поездки к опальному мужу-декабристу:
Бесплодна наша сторона,
А та – еще бедней,
Короче нашей там весна,
Зима – еще длинней.
Да-с, восемь месяцев зима
Там – знаете ли вы?
Там люди редки без клейма,
И те душой черствы;
На воле рыскают кругом
Там только варнаки;
Ужасен там тюремный дом,
Глубоки рудники…
Итак, восьмимесячная зима по отношению к русскому северо-востоку была вполне обычным представлением, равно как и утверждение о том, что остальное время – не лучше. Правда, колымская поговорка ближе к природе именно этого края, поскольку чудовищные холода здесь действительно сменяются довольно жарким коротким летом. Поэтому, даже указывая на явные источники ее возникновения, мы не можем отказать ей в оригинальности.
Многие исследователи склонны относить рождение колымской частушки к 30-м годам прошлого века. Основания для этого имеются. С началом грандиозного освоения Колымского края и организации треста «Дальстрой» вкупе со СВИТЛом пропаганда активно стала продвигать образ Колымы как «страны обетованной». Граждан призывали срочно заселять это «райское место», убеждая, что здешние места отличаются прекрасным климатом. Эдуард Берзин в очерке «Колыма», размещенном в журнале для заключенных Дмитлага «На штурм трассы» (февраль 1936), писал: «...У многих создалось мнение, что Колыма – это край мрачной, угрюмой природы и нездорового климата. Неверно! Мы еще не имеем ни одного факта, который хотя бы в малейшей степени подтвердил неблагоприятное влияние колымского климата на организм. Что касается здешней природы, то если бы ее знали туристы зимой или в лучшие летние месяцы – август, сентябрь, – наш край превратился бы в серьезного конкурента югу… А сухие зимние морозы, хотя и достигают порой 70 градусов, переносятся сравнительно легко и не могут служить препятствием для заселения края, для развития промышленности и сельского хозяйства...».
Не то чтобы Берзин совсем уж врал… Но сильно приукрашивал. Колымский зэк Валерий Бронштейн пишет о «лучших летних месяцах» несколько иначе: «Чему я здесь еще удивился, то это колымской летней жаре. Почему-то вспомнился куплет известной колымской песни: “...Колыма, Колыма, чудная планета, двенадцать месяцев зима, остальное – лето...”, и поэтому ожидал, раз лето очень короткое, то должно быть и холодным, но оказалось очень жарким и душным. Все это усугублялось необходимостью ходить в кирзовых сапогах, толстой рабочей куртке и накомарнике, надетом на шляпу лучше всего с большими полями, так как мириады комаров набрасывались на тебя в тайге, пытаясь укусить даже через швы на сапогах. Они набивались в рот при сильном вздохе или еде и не давали спать в палатке. В середине августа к комариному кошмару прибавлялся еще и гнус, который держался до первых ночных заморозков в сентябре».
Что касается колымской зимы, исчерпывающую характеристику ее влияния на лагерников дает Иван Джуха: «Это, конечно, преувеличение, что зима на Колыме длится 12 месяцев. Температуры ниже нуля устойчиво держатся здесь “всего” восемь месяцев: с октября по май… При температурах ниже пятидесяти градусов заключенных на работу не должны были выводить, а эти дни засчитывать как отработанные (т.е. актировались). В действительности актировали, в 1938 году, только при морозе ниже 55 градусов».
Но берзинская пропаганда приносила плоды. Белорусский прозаик Сымон Барановых, осужденный в октябре 1937 года за участие в создании антисоветской националистической организации на 10 лет лишения свободы, писал жене: «На Колыму повезут исключительно здоровых, упитанных. Меня могут забраковать по зубам. Я постараюсь скрыть, что зубы больные. Пусть везут на Колыму. О Колыме говорят заключенные, как когда-то говорили об Америке». В ноябре 42-го года он умер на лагпункте «Чекист» от воспаления легких и паралича сердечной деятельности... Актер Георгий Жженов вспоминал, что, когда ему в 1938 году объявили приговор – пять лет Колымы, тюремный доктор ободряла: «Вот видишь… Не горюй, поэт! Там апельсины растут! Все будет хорошо...» Михаил Миндлин в мемуарах «Анфас и профиль» сообщает: « Много всего услышали мы про колымские лагеря – и кормят там хорошо, и заработки большие, так как добывают на приисках золото, и обращение с заключенными человеческое. В общем, рай земной для обездо¬ленных заключенных. Я в это не верил, так как почти год тому назад в Бутырках узнал от Завьялова, какой "рай" на Колыме для "врагов народа". Еще тогда запомнилась песня:
Колыма, Колыма,
Дивная планета:
Десять месяцев зима,
Остальное – лето».
И все же надо отдать должное Берзину: на ранних этапах освоения Колымского края пламенный чекист старался обеспечить лагерникам сносные условия существования. Правда, сопровождая это чудовищным враньем о райской жизни советских старателей: «Золотодобыча в условиях капитализма поглощала и поглощает немало человеческих жизней. Аляска, Клондайк, Колорадо и золотоносные районы капиталистической России погубили десятки тысяч людей… В этом отношении Колыма, добывающая золото для социалистической страны, прямая противо¬положность… Ни один человек за эти годы не погиб из-за золота, и этим мы вправе гордиться, как величайшим достижением».
Это, разумеется, ложь. И все же первые этапы арестантов верили в то, что таежные прииски – лучше, чем домзак или политизолятор, а чекист Берзин представлялся им «либералом» и «гуманистом». И ведь действительно: при нем рабочий день летом составлял десять часов. В зимние месяцы рабочий день сокращался до четырех часов в январе, шести-семи в феврале – марте и восьми – в апреле.
Николай Билетов в мемуарном очерке «С 32-го на Колыме» тоже рисует достаточно терпимую обстановку в ранние колымские годы. Кормили хорошо, даже выдавали перед обедом спирт (считалось, что он предохраняет от цинги), у входа в столовую стояли две бочки, одна с селедкой, другая – с красной икрой. Правда, вскоре спирт заменили на хвойный отвар, а икра была горько-соленая и слежавшаяся, поэтому на нее находилось не много охотников.
Но все познается в сравнении. В этом можно убедиться на примере судьбы актера и музыканта заключенного Сергея Лохвицкого. Он был осужден коллегией ОГПУ 27 апреля 1933 года по «политической» статье 58 пункт 11 на десять лет и 15 июля прибыл в бухту Нагаево. При Берзине к «контрику» Лохвицкому приехала на Колыму любимая женщина, здесь у него родилась дочь… Поэтому вполне искренним можно считать написанный Сергеем Лохвицким марш «Так держать!», посвященный «пионеру Колымы Э. П. Берзину»:
– Так держать!
Тебе, Отчизна, –
Пламя сердца и ума;
Расцветай счастливой жизнью,
Край суровый – Колыма!
Марш победил на конкурсе газеты «Советская Колыма» в марте 1936 года, а первые строки песни секретарь Берзина Эсфирь Лейзерова даже записала на обороте фотографии своего шефа. Увы, автора это не спасло. После Берзина «лафа» закончилась: «контриков» вместе с ворами и бытовиками всех скопом погнали на тяжелый труд. Через десять лет Колыма превратила Лохвицкого в искалеченный труп, который невозможно было даже идентифицировать – обмороженные пальцы не оставляли четких отпечатков.
Какоё чуДНОе рУЗское ИМЯ/ЯМИр ЭсФИРь,как И-ИеРУС-РУСАЛкИМ/МИЛА-С-УРЕИ(Урей-зИмейка-а, РЕЧкА). И почЕМУ/УМ у верХУшкИ, ЭЛь-И-ТЫ, ЛЮ-ЛЮ-БОгОЙ СТРАжНЫ, жёны еврЕЙсие имЕН-НАсить долГжены? ЧИС-ТЕЙшее СОВетскоеПАДЕНИЕ.(В БИ-БИбЛИ-БИЛИ-И, тОЖЕг, как еврЕЙка-а станоВИТЬсЯ жеНОЙ МОН-АРХА-ХА, тАКТ срАЗу полилАСь КРОВь аБОриГ-ЕННов рекОЙ, т.к. кРАЙ родИной вДРУГ называет тя изГОЙ).
Итак, есть основания считать, что частушка о «чудной планете» могла родиться именно при первом начальнике «Дальстроя» Эдуарде Берзине, то есть до декабря 1937 года, когда он был арестован как руководитель «Колымской антисоветской, шпионской, повстанческо-террористической, вредительской организации» (1 августа 1938 года приговорен к высшей мере уголовного наказания и расстрелян).
НЕ СПАсЛА ИБЕР-ЗИНА его ЭсФИРьНАЯ/ЯНкА. СюЖЕсТЬ сТАР-ТАР, как МИР/РИМ снАчАЛЛА(Х) Ты уничтожаЕшь родных, а заТЕМ/МЕТла Урейская, поеДАет и тя как хВОСТ,ок, своЕГО КОПьЯ.
Что посЕшь, то и пожнЁЖ и от КАРМЫ/МЫ МРАКа убивая ДРУГих/хи-ХИ сЕБЯ не уБЕРежёшь.
*«Чудная» или «дальняя»?
Но не будем торопиться с выводами. Попробуем разобраться, почему Колыма названа «планетой». Забудем на время о «чудном» эпитете. В разных вариантах «Ванинского порта» пели «дивная», «райская», «черная», «страшная», «дальняя»…
Стоп! Пожалуй, есть смысл остановиться на последней характеристике. Ее рождение прямо связано с трестом «Дальстрой». Именно «Дальстрой» называли поначалу «Дальней планетой». Об этом (как о само собой разумеющемся факте) упоминает, например, Евгения Гинзбург в мемуарах «Крутой маршрут»: «Я давно слышала, что между начальником Дальстроя Митраковым, сменившим уволенного в отставку Никишова [ Гинзбург ошибается: начальника «Дальстроя» Ивана Никишова в декабре 1948 г. сменил Иван Петренко, и лишь затем на место Петренко в октябре 1950 г. пришел Иван Митраков ], и начальником политуправления Шевченко – нелады. Не знаю, было ли там что-нибудь принципиальное или просто шла борьба за власть в пределах “Дальней планеты”».Та же Гинзбург приводит вариант частушки:
Колыма ты, Колыма, дальняя планета,
двенадцать месяцев – зима, остальное – лето...
И все же – почему «планета»? Да потому, что именно это определение более всего подходило для Колымы. Колымский край был совершенно другим миром, как бы инопланетной цивилизацией. В том же «Ванинском порте» поется:
«Прощай навсегда, материк!» –
Ревел пароход, надрывался.
Но ведь Колыма находится на том же самом материке, с которым почему-то прощается пароход! Однако зэки с самого начала отделяли материковую часть России (даже соседний Дальний Восток) от Колымы, подчеркивая ее полную изолированность от мира.
Колымский край называли даже «Особый остров». Александр Бирюков в «Белом мамонте» дает ему убийственную характеристику:
«…Дальстроевская Колыма сама, устами своих обитателей, заключенных и вольнонаемных, заявила о своем островном статусе, определив, что все то, что не она, – материк… Особый остров представлял военно-хозяйственную диктатуру во главе с полновластным, воплощавшим в своем лице единство военной, хозяйственной и общественной власти, начальником Дальстроя... Эта система была столь стройна, самодостаточна и по-своему совершенна, что… ей в принципе было безразлично, что и из чего производить. И исчезни здесь золото и другие полезные ископаемые, она великолепно существовала бы, сосредоточив свои основные усилия на проходке облицованного мрамором гигантского тоннеля к центру Земли или строительстве не менее гигантской плотины в Беринговом проливе. Вся эта простая и предельно надежная машина могла бы с таким же успехом работать над проектами производства высококачественной ваты из густых охотских туманов или строительства из стойких колымских лиственниц лестницы на небо».
Итак, образ особой "дальней" планеты возник именно в связи с «Дальстроем», подчеркивая отдаленность и изолированность Колымской земли.
КОЛЫ-МАтер-рика, дивная РекА.
А звучит она так: «Колыма – страна чудес: сюда попал и тут исчез!». Вместо Колымы также подставляли Магадан. И сегодня эта поговорка гуляет по стране.
МАГ-ГАД-ДАНь=МАГАми зАГАДАНА=МАГАмиДАН=МзАГАДАН.
Снова обратимся к истории. Оказывается, выражение «Колыма – страна чудес» придумали вовсе не блатари и вообще не заключенные. Впервые фраза отмечена в серии статей П. Загорского, которые опубликовала газета «Известия» в 1944 году. По степени фантастичности эти опусы оставили далеко позади даже «сказки дядюшки Берзина». Статьи появились неспроста. Как раз в 1944 году произошло знаменательное событие. О нем повествует английский писатель Роберт Конквест в статье «Клоунский фарс». Колымский край с краткосрочным визитом посетили вице-президент США Генри Уоллес и профессор Оуэн Латтимор, который представлял службу военной информации Соединенных Штатов. И вовсе не затем, чтобы «развеять мифы» о жестоком обращении с советскими заключенными. От политиков не требовалось ничего опровергать, поскольку сведения о невольничьем труде в колымских лагерях до Запада в то время не доходили. Просто Колыма была удобным местом для трехдневной остановки союзников во время перелета из США в Китай.
После посещения Колымского края Уоллес и Латтимор опубликовали восторженные отчеты. В книге «Миссия в Советскую Азию» Уоллес писал, что золотоискатели на Колыме – это «рослые крепкие парни, которые приехали на Дальний Север из европейской части России», они являются «пионерами нового технического века, строителями городов». Конквест подробно описывает детали большого обмана: «Деревянные вышки, тянущиеся вдоль всей дороги в Магадан, были снесены. В течение трехдневного визита нико¬го из заключенных, выполнявших городские работы, не выпускали из лагерей. Более того, когда гости проезжали мимо лагерей, заклю¬ченным не разрешалось покидать бараки. Их запирали там и крутили фильмы...»
Уоллес писал: «В сравнении с золотоискателями царской России люди в комбинезонах на Колыме могли тратить на свои нужды денег намного больше, чем тогда». Красочно описывает вице-президент и посещение поселка Бёрёлёх: «Мы летели на север над колымской дорогой в Берелех, где было два прииска. Предприятие, расположенное там, выглядело впечатляюще. Производство там развивалось быстрее, чем в Фейербенке (США), хотя условия в Берелехе были более тяжелыми».
Профессор Латтимор написал о визите специальную статью с фотографиями для «National Geograpic Magazine», которая была опубликована в декабре 1944 года. «Жестоким царским временам» автор противопоставил эпоху «Дальстроя», опять-таки «макнув» комбинат в Фейербенке, который, по мнению Латтимора, уступает советскому тресту в эффективности управления. Далее автор статьи сравнил колымскую действительность и американские времена «золотой лихорадки» – с их «грехами, джином и скандалами». На Колыме вместо этого – оранжереи, которые снабжают рабочих помидорами, огурцами и даже дынями – «чтобы быть уверенными в том, что золо¬тодобытчики получают достаточное количество витаминов». Одна из фотоиллюстраций к статье запечатлела группу бравых парней. Подпись гласила: «Они должны быть крепкими, чтобы выносить лютые морозы»…
Отзывы высоких гостей были широко разрекламированы в советской прессе. Именно тогда и появилась издевательская поговорка, которая придала бодрой фразе Загорского зловещий смысл: «Колыма –страна чудес: сюда попал – и здесь исчез». Связь событий 1944 года и соответствующих публикаций Загорского с возникновением присловья очевидна. Но тогда есть серьезные основания полагать, что и определение Колымы как «чудной планеты» тоже относится именно к середине 1940-х годов. Произошло нередкое для фольклора явление: контаминация фразеологических единиц, то есть смешение двух словосочетаний – «дальняя планета» и «страна чудес», а в результате образовалась «чудная планета» (существует и вариант «чудесная планета»).
К слову сказать… Возможно, колымчане действительно считают свой край чудным. Об этом лучше спросить у них. Как говорил герой известной комедии: «Будете у нас на Колыме…»
А проШиЛО всЕго НИЧьяЕГО, ТРИпо-КОЛ-ЕННиЯ смЕННиЛОСЬ/СОЛЬныШОК/КОШ-МАР-Сего. Всплытие нАЛИцо. Но до поВЕРхНОСтИ, четвёртое поКОЛенье дотЯнет/тень ВСЁ-РА-ВНО(ВЬ).
http://www.proza.ru/2013/02/22/1206
Сообщение отредактировал страж_вселенной - Пятница, 27.06.2014, 08:08 |
| |
| |
СНЕЖЭЛЬ-БИО-ДАР
