"Вселенский Храм" - Ильдара Ханова...

В 1940 году в посёлке Старое Аракчино под Казанью у Манасея Ханова родился сын Ильдар; в 1943-м он умер. Вернее, поначалу так решили его родители. Перед тем от голода уже умерли два их сына; шёл третий год Великой Отечественной войны.

Люди умирали от недоедания и тяжелого труда; жена Манасея Ханова шила из мешков, в которых перевозили порох, саваны для покойников.

Начала шить саван и для маленького Ильдара. Но, согласно обряду, не стали хоронить мальчика сразу. А на третий день он ожил. Отец обменял свои ботинки на молоко, этим молоком «воскресшего» сына и выходили…

Ильдар Манасеевич хорошо помнит, что случилось с ним в тот день. Он лежал в горячечном бреду на кровати; вдруг неведомая сила начала вращать мальчика.

Взлетели простыни, превращаясь в ангелов; потом раздался свист, и Ильдар устремился в какой-то длинный тоннель… Тоннель расширился, свист превратился в величавую мелодию, а затем наступила тишина.

И тут Ильдар увидел весь мир одновременно, — миллионы людей. Среди них были и те, кого мальчик хорошо знал. А потом появился Иисус Христос. Он взял Ильдара за руку и повёл за собой, показывая райские сады, ад, всё мироздание…

Малышу очень понравилось в том мире, он захотел остаться. Но Иисус сказал: «Ты всё увидел, но тебе сюда ещё рано. Тебе надо вернуться назад, на землю, и выполнить своё предназначение». Тут, будто сквозь туман, пробились голоса мамы и соседки. Первой пришла мысль: надо открыть глаза и что-нибудь сказать, чтобы они поняли — Ильдар жив! Но сил хватило только на то, чтобы шевельнуться…

Скоро мальчик начал рисовать: вместо красок — уголь и свекла, вместо бумаги — старые газеты… Окончилась война, Ханов вырос. В 1960 году он окончил Казанское художественное училище по классу монументального искусства, а в 1968 — Суриковский институт в Москве. Стал членом Союза художников СССР. У него было несколько персональных выставок, сейчас работы Ильдара находятся во многих музеях России.

В поисках знаний, в попытках постичь мир и себя в нем Ханов много ездил. Был знаком с Джавахарлалом Неру, братьями Юрием и Святославом Рерихами, со многими деятелями культуры и политиками СССР.

Дороги привели Ильдара в Тибет, в Индию. Он изучал искусство восточных стран, буддизм, йогу, тибетскую и китайскую медицину, стал практиковать целительство. А в глубине души уже возник и начал обретать очертания Вселенский Храм. Ильдар понял: пора возвращаться домой, именно там следует воплощать увиденное духовными очами… В 1993 г. Ханов вернулся в родные места. Скоро ему было присвоено звание «Заслуженный деятель искусств Республики Татарстан».

Деревянные стены родительского дома в селе Аракчино, что под Казанью, хранят воспоминания о детстве. Со старой фотографии смотрят умершие родители.

На столе — компьютер. Заставленные книгами полки, на стенах — кинжал из Аджарии, картины. Чёрный мерцающий квадрат бисерного панно: знаки Зодиака вокруг слона — символа единства мироздания. Его подарил Ильдару великий Неру.

Над маленьким родительским домом и был воздвигнут Храм. Старые деревянные стены оказались словно в каменном саркофаге.

Денег на осуществление проекта не было, — но в 1994 году Ильдар все же начал строить. Строит каждый день. Средства находятся…

Появление Ханова вызвало в Татарстане обвальную реакцию. Слух о его даре целителя ширился со скоростью лавины.

Да и Храм рос на глазах, привлекая разноцветьем своих куполов журналистский корпус, иногородних гостей, жаждущих истины, ищущих чудесного исцеления — и просто любопытных.

Очередь больных с каждым годом всё увеличивалась; сотни людей терпеливо высиживали многочасовые очереди в зной и в стужу за своей порцией чуда…

Однако не всё складывалось так удачно, как может показаться. Начали поговаривать, что людям становится хуже от нетрадиционных методов лечения народного целителя.

Представители некоторых конфессий заняли непреклонную позицию: Ханов кощунствует, объединяя разные церкви фактически под одной крышей.

И если к соседству на одной улице, скажем, святилищ христиан, мусульман и иудаистов современный мир уже как-то привык, — то видеть рядом с алтарями мировых религий еще и звероподобных богов Древнего Египта, и символы зороастризма, и фетиши древних забытых культов оказалось нестерпимым не только для священнослужителей. Запротестовали многие…

Но Ильдар Ханов как будто не слышит голоса возмущённых.
Он строит Храм, в котором хочет соединить шестнадцать религий: те, что живут сейчас, те, что остались в глубоком прошлом и те, о которых человечество ещё не знает. Он мечтает провозгласить равенство всех религий, культур и цивилизаций нашей планеты.

Построенная часть комплекса представляет собой замысловатую сеть ходов, арок, крутых лестниц, залов, анфилад небольших комнат, окон и стеклянных перегородок с витражами. Где-то уже настелен пол с подогревом, — а где-то можно пройти только по качающейся доске, висящей над подвалом.

К стене прислонено незаконченное панно «Паганини», копия некогда сгоревшего в московской мастерской. У другой стены — эскиз монументальной росписи для зала заседаний ООН…

Через детский театр и небольшой выставочный зал выходим на крышу, где расположились планетарий и обсерватория. С крыши лучше можно рассмотреть все навершия Храма. Вот китайский купол, индийский; вот христианский крест, рядом — знак Рериха, мусульманский полумесяц, звезда Давида…

Затейливые флюгеры, скульптуры в доме, фрески, мозаики, цветные витражи в индийском, китайском и японском стиле — всё сделано руками Ханова.

На большом столе стоит бумажный макет Международного реабилитационного центра для наркоманов. Из окна видно место, где Ильдар Манасеевич хочет земснарядом намыть остров, чтобы построить этот центр.

На территории Храма будут морской клуб, детская железная дорога, конноспортивный лагерь с ипподромом (сорок подаренных Ильдару лошадей уже ждут переселения в новые конюшни). Ханов планирует открыть школы йоги, ушу, дзюдо, айкидо, самбо, бокса. Создаются школа рисования, компьютерный зал; уже действует библиотека, есть орган для католических месс и два концертных пианино. И много чего ещё…

Его рабочий день длится порой по двадцать часов. Ильдар мало спит, мало ест, у него нет выходных. Многих такой режим подкосил бы, — но нет, Ханов ничем не болеет, его энергии хватает на всё…

…Как воспринимать все это? Может, действительно объявился-таки «пророк в своём отечестве»? Или — утопия всё это, наивная мечта, а то и, не дай Бог, хитрый замысел?..

— По рождению я мусульманин, — говорит Ильдар Ханов. — Но, поскольку изучал христианство, оно мне тоже стало очень близко. Я, наверное, «человек мира»: во всех религиях нахожу нечто близкое и не вижу противоречий между ними. Хочу создать первый очаг объединения людей вокруг единого Господа… Да, наша задача сегодня — объединить человечество, поставить его на путь солидарности; уничтожить зло в человеке и сохранить себя для будущего.

А какие пути к этому избирать — личное дело каждого… Я хотел бы создать классическую философскую школу, собрать философов, поселить их у себя на месяц, и пусть они здесь создают концепцию сохранения мира. В Татарстане, в России, в мире; пусть думают, как нам выжить экономически, политически, как сохранить культуры, языки…

Основа моей концепции — желание распространить по всему земному шару идеи добра, воссоединить религии; погасить войны, чтобы человек имел возможность развиваться гармонично. Если с детства воспитывать человека, веря в Господа, в светлые силы, — то он станет созидателем. Моя задача — создать на планете очаги добра…

— Вы не первый выступаете с подобной идеей. Они уже были — и провалились: вспомните Утопию Томаса Мора, город Солнца Кампанеллы… Ничто не осуществилось. На что же надеетесь вы?
— Я думаю, человечество просто ещё не готово к таким свершениям. Мыслителей, гениев — единицы. Чтобы дело сдвинулось с места, — учителей человечества должно быть не десять и не двадцать…

— Как вы — фактически, в одиночку — собираетесь справиться со строительством?
— Люди помогают. Кто стройматериалы привозит, кто медицинскую аппаратуру, кто — деньги даёт.

— И тем не менее… Детей, прямых наследников у вас нет. Но ведь человек не вечен. Не боитесь, что всё это когда-нибудь развалится?
— Не боюсь. Всё останется людям. Даже если Храм сравняют с землей, настанет день — и он возродится еще краше. А моя смерть меня не заботит…