| Аль-Хазред | Дата: Пятница, 02.09.2016, 11:09 | Сообщение # 150 |
Сообщений: 80
Статус: Offline
| ВИДЕНИЕ ЯДДИТА
Всякую ночь являются грезы, и я глубоко погружаюсь в иной разум, чуждый облик, что наполняет металлический хлад палат: причудливый, средь густой враждебности кошмарных земель, где волшебные насекомые стремятся избегнуть некой чудовищной опасности, едва промелькнувшей иль нареченной, что подгрызает издревле основания мира. Мать, Великая Мать, все те же темные грезы!
Сидя на головокружительном крае пропастей глубочайших, обращая сотрясения и колебания металлического костяка в подземную дрожь под ним. Мы, чародеи, неустанно блуждаем и рыщем в поисках испещренных пентаклями пластин и свитков, принесенных сюда из дальних миров и преданий, но не находим того, что мы ищем. Земля сотрясается. Мы не обращаем внимания на сие и продолжаем поиски.
Девять ногтей моих следуют линиями неведомых иероглифов, вытравленных кислотою на прочном металле. Сквозь неравноугольные отверстия всевозможные оттенки солнечного света растекаются на пять отчетливых цветов. Склонившись над призмою моею, размышляю я над чарами, что удерживают в глубинах бледных и склизких свинорылых червей. На Нитоне и Мтуре братья мои заключали сделки с могущественнейшим колдовством. Погибнет ли без них Нуг-Сот в землетрясениях причудливых металлических градов? Увы, равнодушна Мать к тому, кое из племен любимцев ее восторжествует!
Века и века позади всех чаяний таятся великие дхолы в мерзких норах своих, где кормились они и взрастали, становясь огромными и невероятно крепкими. Ныне стали их черные и зловонные гнезда слишком тесны, дабы вместить столь многочисленное потомство. Они толкают и раскачивают стены мыслию сотворенных сил, коими сдерживались в глубинах для бесчисленных эпох рока Яддита. И поддаются стены...
Чрез лабиринты улиц сбираемся мы под пылающим солнцем на главную площадь разумов. Там Древнейший увещевал нас удвоить работу, укрепляя могучие силы, коими сдерживали стены извивающийся выводок нор. И вновь уплывали мы на тусклый Кзот и Стронти в дальней галактике. Но тщетно...
Укутанные изогнутым лучом, плыли мы на Китармил или Кат. Грибоподобный разум Нзурла отвергал наши мольбы. Даже когда переселялись мы из мира сего в удаленный, рыла червей могли отыскать нас чрез наши грезы, кои взывали к ним, словно маяки, сквозь жуткую тьму. Чары наши не в силах более сдерживать их в глубинах ненавистных, нечестивых дхолов нам не избегнуть навеки и не ускользнуть надолго!
С пустыми руками возвращались пропавшие братья наши из Ярнака, и зловещего Ймара, и ужасного Шаггаи. Скитались они до далекого Вурла в туманности дальней, на Заот и Ктингу, и, наконец, на Фенот удаленнейший, за пределы пространств, где правит Крадущийся Хаос. Возвращались они без желанного, за коим отправились в путь — без рун, коими взаперти держать жутких червей сих.
От мира к миру шли наши братья-чародеи за прочными чарами, рунами могущественнейшими. И во хладном Аббите, где разумы металлические во гротах хрустальных размышляют долгие века, обрели они страшные знания: чары потаенные, ради коих искали мы мудрости Древних на Йите, как и сам Йит, погибли бесчисленные эпохи назад. Долго трудились мы под лучами пятицветными, познав, наконец, что не осталось надежды.
Под дрожащею зарею севера, где ледники наползают на пустоши, оставшиеся после падения звезд небесных, волны разума принесли нам историю рока, ибо пал, пал Град Трех. Не будут отныне стенать и скользить личинки в выводковых норах, не будет отныне Нуг-Сот бродить по широкой металлической площади, ни чародеи размышлять в сих зданиях древних. Ибо пал, пал Град Трех.
Не будут отныне печатать шаг уходящие. Ныне в тысячах сих исчез Нуг-Сот, защитившись светом сокрытым супротив горького хлада и тьмы кромешной, разверзнувшей зев меж звездами. Дороги металлические дрожат под ногами, башни полуразрушенные качаются в сторону гибели. Я — средь последних оставшихся. Ибо немногие остались, дабы сдерживать рой дхолов.
Непостижимо. Могущественная Мать улыбается уходящим, разрозненному звездному выводку своему, ибо ночь все же опрокидывает Яддит. Мы мчимся чрез хладный мрак пространства на Заот, иль Шаггаи, иль Китамил, опережая гибель мира, и крохотная надежда убеждает нас оставаться. Ужасающий рок Яддита, коего мы избегаем, скоро вновь задышит по нашим стопам: свинорылые черви выследят нас чрез наши грезы.Добавлено (02.09.2016, 11:07)
---------------------------------------------
Каэгха
Там, где тьма чернее черного, где ничто есть нечто и мрак чище, чем свет - там было оно. Оно было там всегда; оно думало, когда способно было думать вообще, в эти редкие периоды пробуждения разума среди бесконечных провалов беспамятства или небытия, а быть может, оно умирало и рождалось вновь каждый раз - если вообще могло умереть, чего также не знало. Затем пыталось оно размышлять о себе, зная, что у него есть имя - Каэгха, которое ни о чем не говорило, кроме того, что оно существует. К нему нельзя было прикоснуться в том неведомом никому месте, и ему касаться было нечего.
Его можно было бы назвать злым, если бы понятие зла имело какое-то значение для него, а это не так. Скорее Каэгха был вне человеческих законов о добре и зле, естественной силой, стихийным явлением вроде лесного пожара, или торнадо, или просто смерти - и подчинялся более древним законам.
Иногда в те светлые периоды, когда ему было позволено думать - или оно само позволяло это себе, прогоняя морок забвенья? - оно пыталось вспомнить нечто большее, чем имя. И приходили видения о тысячелетиях голубого льда и изрыгающих пламя вулканах, язв на лике земном, но все это казалось столь неинтересным и бессмысленным для Каэгха, что оно противилось подобному бреду и возвращалось ко сну - или к смерти. Время также не имело значения; оно проходило незаметно для Каэгха, запертого в странной, возможно самим же сотворенной тюрьме, без контакта с внешним миром. Но когда оно пробуждалось - полностью - им овладевала ненависть, если нечто за пределами добра и зла способно ненавидеть. Оно ненавидело безраздельно, ведь ни на что оно способно не было. Видя не тем, что зовется глазами, и слыша не тем, что зовется ушами, рождая мысль всем своим существом без нужды в примитивном мозге - молча оно ненавидело.
На протяжении столетий его чужеродные сны вторгались в сознанье людей, сводя их с ума. Иные же, защищенные лучше, просто чувствовали внешнее прикосновение его грез и пытались описать их либо бессознательно использовали, сочиняя жуткие рассказы. Порой, сотворив подобный рассказ, автор понимал, что мир никогда не примет запечатленной в нем чуждой реальности. И так же признавался безумным, как и те, кто действительно утратили разум от этих видений. Никто не имел достаточных знаний и возможностей, чтобы отыскать иные ключи. Ведь имя его было записано уже давно, другие имена, которыми его называли, хранятся на каменных таблицах, его облик запечатлен на стенах подземных пещер, еще не открытых. Но облик его непостоянен - так после люди писали о нем на древних свитках, на пергаментах - все они были сожжены сразу после обнаружения. И тех, кто затем осмелился напечатать его имя, также поглотил огонь со всеми их книгами. Но кое-кто выжил и даже сохранил рассудок. Одни молились ему, предлагая еще теплые, вырванные из груди жертв сердца, другие проклинали на множестве языков, но это ничуть его не трогало. Оно не могло ненавидеть их больше или меньше за их деяния. Оно просто ненавидело их всем своим существом.
Но порой Каэгха тоже грезило, грезило о других, подобных себе, и все же различных - столь же древних и столь же измученных веками безымянного террора. Он размышлял, где они могли бы быть.
Заточенные, скованные, подобно ему? Выжидая… выжидая без конца.
Ненавидя…всегда ненавидя. Эту Тьму, что ждет, и ее храм стерегут пятеро, которым дано имя Вайерн. Черный Свет, Белое Пламя, что черней ночи, Белый Мрак, что алее пламени, Крылатая Женщина и Зеленая Луна, хранящая его покой.
Нагаи, что прислуживают Каэгха - земные создания с прозрачными телами и пульсирующими сосудами, покрытыми лишь тонким слоем змееподобной кожи. У них задние лапы лягушки, а передние похожи на руки человека. Они двигаются как крабы, переползая на своем осклизлом брюхе и отталкиваясь задними лапами; на их мордах большую часть занимают глаза и огромный рот с двумя змеиными языками. Добавлено (02.09.2016, 11:08)
---------------------------------------------
В зените Звезда Собачья и нас вопрошает о соке жарком, крови-вечно-живущих - так дадим ЕМУ просимое !!!
Воистину да будет так !!!
Верны да будут слова Его… Йоооо !!!
…Жизни лиши его, ибо то истина истин…
и слова мои есмь…
… Черный Полночный Куб, что ЗАКЛЯТИЕ есмь, БОЛЬ И ЧАША МЕРЗОСТЕЙ…
...Суд свой сверши же, охотящаяся в стенающем мраке крылатая тварь…
… Йа ! Йа ! Йа ! Бог-Собака ! Бог-Собака ! Бог-Собака ! Муж и Девственница…
Величайшая Распутная Блядь !!!
...Жирная Пища его есть…
… незнаемое, не поддающееся…
копье-огонь, пронзающее плеву девственницы…
кровь ее на ложе твоем…
…Йогг-Зототх… пей же в честь его…
желчь, моча и кал на дне божественного сосуда…
… тени рабов расчлененных…
не ведающие родителей, отказавшиеся от…
…что вернутся в отблесках зимних молний,
полуночного света и воспаленного безумия…
...СЛЫШИШЬ ЛИ СТЕНАНИЯ АНГЕЛА-ДЕМОНА, ПОВЕШЕННОГО НА СОБСТВЕННЫХ КИШКАХ? Добавлено (02.09.2016, 11:08)
---------------------------------------------
Ну а пока я зацитирую пару отвратительных, неописуемых ритуалов: Взаимная мастурбация между мальчиками или мужчинами связана с ритуалом посвящения в некоторых примитивных сообществах. Эти ритуалы посвящения считаются эффективными при восстановлении патриархального единства племени. При этом процедура может быть достаточно агрессивной, мужчины достаточно энергично произносят ритуальные заклинания или исполняют песнопения. Так возникает чувство общности, или кармическая связь. В различных африканских племенах взаимная мастурбация считается разрешенной среди мальчиков как часть ритуала созревания. Но по окончании подросткового возраста они теряют возможность заниматься мастурбацией, поскольку она оказывается вне закона. Некоторые тайные общества иногда используют мастурбацию как ритуал, прославляющий силы смерти. Ни одно из высоких восточных учений не требует такого занятия, потому что трансцендентальные узы связывают мужской принцип с женским принципом, или женской силой Шакти, которая считается выше всего. Хотя верен тот факт, что множество примеров мужской взаимной мастурбации встречается в контексте магического оккультизма, эти практики достаточно низкого порядка. Они связаны с черной магией и проводятся ради эгоистических целей, а не трансцендентальных. Добавлено (02.09.2016, 11:09)
---------------------------------------------
Греческий философ II века Секст Эмпирик, рассуждая о мужеложстве, замечает: «у германцев же, говорят, оно [мужеложство] не постыдно, но считается одной из обычных вещей». Этот факт возможно говорит нам о том, что древняя Европа, как впрочем и другие древние регионы, были существенно более толерантными, чем государства в последующие века царствования авраамических религий. Что и говорить, во всех существенных аспектах Европа лидирует, даже по мистическим гомосексуальным практикам. Все конечно же идет из Древней Греции и Древнего Рима. Там гомосексуальность и толерантность достигала таких высот в обществе и культуре, которой можно позавидовать и сейчас. Можно было бы написать целое исследование, но ограничимся только краткими упоминаниями. Древнейшие гомосексуальным мифы относятся аж к эпохе неолита. Изобретение «мужской любви» приписывается, по одной из версий, кифареду Фамириду, сыну нимфы Аргиопы и Филаммона, влюбившемуся в Гиацинта; по другой же, певцу Орфею, сыну музы Каллиопы и Эагра, который, лишившись жены Эвридики, «ввел обычай любить мальчиков». Возлюбленного Орфея звали Калаид. В любом случае показательна связь с творческим началом (Орфею приписывались гимны в честь Эрота). Голова Орфея, разорванного на части женщинами Фракии, была погребена на острове Лесбос. Из богов-олимпийцев наибольшее число возлюбленных имел Аполлон, его подвиги даже трудно поддаются подсчету. Пелопс был возлюбленным Посейдона, который подарил ему крылатую колесницу, на которой он одержал победу в состязании с Эномаем[43]. Также Посейдон любил некоего Норита, и с ответной любовью Норита связано происхождение божества Антэрота. Гермес, любивший Персея, подарил ему крылатые сандалии, шапку и шлем, с помощью которых Персей совершил свои подвиги. Также Гермес любил Хриса, Ферса, Одриса, Кадма, Дафниса, Амфиона. Дафниса любил также Пан.
Асклепий был влюблён в Ипполита; Гефест — в Пелея. Очень важен связанный с дионисийскими мистериями миф о том, как Дионис, стремясь вывести свою мать Семелу из царства мёртвых, узнал о входе туда от некоего Просимна и взамен пообещал, что тот сможет насладиться его телом. Вернувшись, Дионис «не застает Просимна (ведь тот умер). Исполняя „священный“ долг перед любовником, спешит к могиле и предаётся там противоестественной страсти: срезав кое-как ветвь смоковницы, придаёт ей форму мужского члена и садится на неё, исполняя обязательство перед усопшим. Как мистическое воспоминание о сей страсти по городам воздвигаются фаллосы Дионису». Это единственный из мифов, где бог выступает в пассивной роли. Дионис также был влюблён в Лаона, Ампела, Гименея, Гермафродита, Ахилла, Адониса.
|
| |
| |
СНЕЖЭЛЬ-БИО-ДАР
